Книжный пафос на дне окопа

Владимир Тендряков.
Источник фото

В декабре 2013 года исполняется 90 лет со дня рождения Владимира Тендрякова. К юбилею Вологодская областная юношеская библиотека, которая носит его имя, проводит конкурс творческих работ "Владимир Тендряков сегодня"  и межрегиональную научно-практическую конференцию «Владимир Тендряков в XXI веке».



Один из рассказов писателя называется необычно для военной прозы - "Донна Анна". Вот его прочтение студентом Сант-Петербургского электротехнического университета, нашим  читателем Демидом Рабчевским.   

***

Рассказ  Владимира Тендрякова "Донна Анна"  вызывает странные мысли, и несмотря на кажущуюся простоту (а может, именно благодаря ей), заставляет задуматься и примерить на себя происходящее.

Кто главный герой? По-моему, это не рассказчик – младший сержант Володька Тенков, а его приятель - младший лейтенант Ярослав Галчевский. Они познакомились «по пути на фронт в эшелоне».

Ярик Галчевский - своеобразный "газетный человек", «кипятящийся без нужды».  Все, что он знал о жизни,  почерпнул из прочитанных книг и газет, из революционных и военных фильмов.  Его сознание и мировоззрение было отштамповано агитками, пропагандистскими фильмами вроде "Если завтра война" и «Мы из Кронштадта», громкими газетными заголовками.

Он фанатично любит Блока - апологета революции.  При этом «испепеляюще» ненавидит Есенина. «Мещанин! Люмпен! Кабацкая душа! Быть нытиком во время революции!».

Естественно, Галчевский плохо представлял, что такое действительный героизм, что такое реальные человеческие взаимоотношения, и видел все это как бы на фоне очередной киноленты или же в тексте очередной газетной статьи.

Именно поэтому он так запросто расстрелял своего командира роты лейтенанта Мохнатова, веря, что лишь решительный удар может исправить положение, а Мохнатов - просто трусит. «Вы подлый трус! Вы шкурник! Вы изменник Родины, Мохнатов!» - сказал он человеку, который вопреки приказам свыше не начинал наступление на птицеферму: «Никак невозможно… Убийство будет, наступление – нет. У своих же окопов ляжем». 

Человеку свойственно матричное мышление, каким бы культурным он ни был. Один из его признаков - вписывание себя в исторический контекст, глядя на себя со стороны, попытка перемножить свою жизнь на уже заготовленную матрицу, подставив в нужные функции нужные значения, и получить очередной, еще более запутанный штамп - план дальнейших своих действий. Если разрушить хотя бы один элемент матрицы - произведение не получится и человек потеряется.

Именно это и случилось в конце концов с Галчевским, который, подняв роту в бой, осознал, что война - не перемещение бессмертных бумажных человечков по поверхности стола. «…приближался младший лейтенант Галчевский, нес с собой огонь». «Всех на смерть, а сам – жив!». В бессмысленной атаке на птицеферму погибло больше ста человек.

Ярик лихорадочно пытался откреститься от всего, что составляло его прежнее мировидение - в частности, от того же фильма "Если завтра война». «И вдруг закричал рыдающе, тем же голосом, каким звал роту в атаку: «Убейте меня! Убейте его!.. Кто ставил «Если завтра война!».

Заканчивается рассказ сценой расстрела Ярослава Галчевского как врага Родины.  «И заплескался в лунной степи его звенящий голос: «Я не враг. Мне врали! Я верил!».

Закономерный вопрос: «Все герои рассказа – люди одного поколения, росли в одинаковых условиях и в силу относительного отсутствия культурного разнообразия видели одни и те же фильмы, получали одно и те же наставления. Почему же ровесники Галчевского - и Мохнатов, и Тенков – ведут себя на войне по-другому? Почему лейтенант Мохнатов не ведет роту в атаку, слепо выполняя приказ командования? Почему Тенков не обвиняет его в трусости и предательстве?

Возможно, Галчевский, фанатично веря в газетные лозунги тех лет, не смог так скоро и безболезненно с ними расстаться, столкнувшись с реальной жизнью на войне. Возможно, Мохнатов и Тенков были умнее по способности трезво оценивать ситуацию, в которой оказались в военное время.

А что будет с моим поколением, если "завтра война"? Сотни нынешних газетно-мониторных солдатиков двинутся, взяв в руки оружие, на таких же газетно-мониторных солдатиков врага? И когда они потерпят крах матрицы, призмы, через которую видят окружающий мир сейчас? Об этом стоит задуматься....

Иллюстрации к рассказу и макет обложки Демида Рабчевского